Глава 7. Фрагмент 4

Так или иначе, мы проиграли то дерби 0 – 2, как, впрочем, и следующие два.

Мы легко расправлялись почти со всеми остальными командами в лиге, а вот «Рейнджерс» оказался для нас слишком крепким орешком. Большую часть чемпионата мы их догоняли и никак не могли догнать, но чувствовалось, что стоит нам чуть-чуть прибавить - и мы их обойдем.

Однако мне казалось, что судьи к нам не очень благосклонны.

И я открыто заявил об этом в интервью итальянскому журналу, после чего меня стала цитировать шотландская пресса. Мои слова перекрутили, и вышло так, что якобы я обвинил судей в предвзятом отношении к «Селтику», потому что большинство из них являлись протестантами.

На самом деле я так не говорил, а просто отметил, что поскольку протестанты составляют 80 процентов населения, вполне разумно, если 80 процентов судей тоже будут протестантами. Вот и все, и мое высказывание можно было трактовать, как угодно. Естественно, из мухи сделали слона, что, наверное, не прибавило ко мне уважения со стороны судей.

К сказанному хочу добавить, что всем известно, насколько трепетно относятся рефери к большим клубам. В Италии даже есть соответствующий термин – “sudditanza psicolygica”, который дословно можно перевести как «психологическая покорность».

По сути это означает, что судья помимо своей воли проявляет лояльность к более сильным, большим клубам. Например, если бы «Манчестер Юнайтед» играл против «Сканторпа» на «Олд Трафорд», обслуживающим этот матч судьям было бы очень непросто заставить себя назначить пенальти в ворота манкунианцев.

Так происходит не обязательно потому, что рефери с предубеждением относится к более слабой команде или потому что он плохой человек. Это связано с тем, что судья обязан обеспечить соблюдение правил игры. Если он должным образом выполняет свою работу, тогда лучшая команда выигрывает. А лучшей командой в нашем примере неизменно будет «Манчестер Юнайтед». Если же судья назначит пенальти в пользу «Сканторпа», что поможет им победить, тогда будет сложно сказать, что выиграла лучшая команда, так как понятно, что это не так. Следовательно, если лучшая команда не смогла победить, значит, судья плохо выполнил свои обязанности.

Именно этот страх неудачи, боязнь сделать что-то неправильно прочно оседает в сознании судьи и влияет на все его решения. Если Майкл Оуэн бежит на защитника «Уимблдона», и, вступая с ним в контакт, падает, судья, скорее всего, назначит пенальти. Почему? Частично потому что Оуэн – быстрый, искусный форвард, а защитники «Уимблдона» считаются неповоротливыми игроками, которые постоянно привозят себе пенальти. Но свою роль играет и то, что «Ливерпуль» - великий клуб, в то время как «Уимблдон» - маленькая, провинциальная команда.

Но когда Нил Раддок сталкивается с Гаретом Саутгейтом, вряд ли пенальти будет назначен. Почему? Частично потому что «Астон Вилла» имеет больший авторитет, чем «Кристал Пэлэс», а частично – потому что Раддок многими воспринимается как грубый, медленный игрок, в то время как Саутгейт – прекрасный центральный защитник, умеющий идеально рассчитывать свои действия.

Я не хочу сказать, что у судей есть какие-то инструкции, и что они специально проявляют большую благосклонность к определенным командам или игрокам. Но они действительно позволяют на себя влиять. Отсюда «психологическая покорность».

Но это еще не все. В некоторых случаях присутствует элементарный страх перейти дорогу сильным и влиятельным клубам, которые в отместку могут навредить карьере данного судьи. В конце концов, ассоциация назначает судей и определяет, каких из них повысить, а каких – уволить.

А ассоциация состоит из клубов, и в ее руководящих структурах мнение некоторых их этих клубов имеет больший вес. Почему? Потому что они больше и, следовательно, больше зарабатывают. В конце концов, ведь футбольные ассоциации - не благотворительные организации. Они существуют для того, чтобы приносить доход. «Манчестер Юнайтед», выиграв чемпионство, даст ассоциации больше денег, чем когда тот же титул завоюет «Брэдфорд».

Все это не пустые разговоры, которые ведет Паоло Ди Канио. В поддержку моих слов - статистика. Вернитесь назад и проанализируйте процентные соотношения, посмотрите трансляции, поговорите с игроками. Чтобы в ворота «Манчестера» на «Олд Траффорд» назначили пенальти, Яаап Стам должен вытащить автомат и сделать из нападающего соперников решето, но даже в этом случае, скорее всего, начнутся жаркие споры по поводу того, стрелял он в штрафной площади или в нескольких сантиметрах за ее пределами.

Данная проблема характерна не только для Британии. Эта «психологическая покорность» существует в каждой стране, в любом виде спорта. В Италии с этим дело обстоит так же плохо, если не хуже.

Вы удивитесь, но «Селтик» - наверное, единственный гранд, который не пользуется «психологической покорностью» в своих интересах. Это потому что в Шотландии все делается для блага «Рейнджерс». На их стороне пресса, лига, судьи.

Даже когда мы играли с такими командами, как «Рейс Роверс» или «Дамфермлайн», судьи были против нас. Так происходило потому, что в Шотландии борьба за чемпионство всегда идет между двумя командами, и засуживая нас, арбитры, таким образом, помогают «Рейнджерс».

Еще раз повторю: я не знаю, делается ли это намеренно или нет. Хочу надеяться, что у большинства судей это происходит на подсознательном уровне. Но я также знаю, что есть и такие арбитры, которые относится к «Селтику» с предубеждением.

Некоторые в течение всей игры не дадут ни одного штрафного в твою пользу, несмотря на то, что соперник весь матч бьет тебя по ногам. Такие судьи, на мой взгляд, просто посмешище.

В моем случае, теперь, когда я являюсь футболистом «Вэст Хэма», ситуация еще хуже по трем причинам. Прежде всего, наш клуб не настолько великий. За нас играют несколько футболистов с непростым характером, и у общественности о нас сложилось определенное мнение. Во вторых, я иностранец, а это всегда мешает. И в-третьих, я Паоло Ди Канио, и я уже успел заработать себе дурную славу.

Еще до случая с Полом Алькоком в Хиллсборо, меня считали симулянтом, который может «нырнуть» и начать требовать от судьи штрафного или пенальти. Да, я не могу молчать, когда сталкиваюсь с несправедливостью. Но что касается «ныряния», о чем я уже неоднократно заявлял, я ни разу не симулировал с тех пор, как стал выступать в Британии.

Надо признать, что в Италии действительно не считается зазорным падать, когда вступаешь в контакт с соперником. Но с момента приезда в эту страну я, как британцы, стал считать, что лучше в таком случае остаться на ногах. Терпеть не могу «нырять», ненавижу. Но меня, почему-то, постоянно в этом обвиняют. Хотя каждый раз после спорного эпизода, люди смотрят повтор, и не находят убедительного доказательства симуляции. А это потому, что ее там и в помине не было.

Я просто гораздо быстрее и обладаю лучшей техникой, чем большинство защитников. Я показываю им мяч, они бросаются на него, но к тому времени, как успевают до него добраться, я перекладываю мяч на другую ногу или убираю его в сторону, или делаю еще какой-нибудь финт, и защитники остаются с носом. Не забрав мяч, они бьют меня по ноге. И так как большинство игроков обороны габаритнее и тяжелее меня, я теряю равновесие и падаю на газон.

Это физика в чистом виде. Но никто не желает этого признавать.

Я не помню ни одного достойного арбитра в тех матчах, которые сыграл в Британии. Честно. Ни один судья не оставил меня довольным. Это постоянная битва: я играю не только против соперника, мне еще приходится бороться с арбитром.

В сезоне 1999/2001 я заработал, по крайней мере, восемь стопроцентных пенальти, которые так и не были назначены.

Дошло до того, что я уже не жду свистка. На «Аптон Парк» судьи не ставят пенальти. Наоборот, они показывают мне карточки за симуляцию. Иногда я настолько не верю арбитру, что прошу своих партнеров самим прорываться к воротам вместо того, чтобы отдавать мне передачу в штрафную. Ведь все равно против меня обязательно нарушат правила, а арбитр на это никак не отреагирует.

Если вы защитник одного из клубов Премьер-Лиги и вам нужно остановить Ди Канио в штрафной площади, лучшим способом будет просто меня толкнуть, нежели пытаться отобрать у меня мяч по правилам. Если против меня не фолить, я могу вас обвести и забить гол. Но если вы меня просто собьете, все будет в порядке, потому что непреклонный арбитр даже и не подумает назначить одиннадцатиметровый.

Но шутки в сторону. Это серьезная проблема.

Сотни тысяч болельщиков не поддерживают ни «Арсенал», ни «Манчестер Юнайтед», ни «Рейнджерс», и в каждом матче над ними просто издеваются.

Судьи должны обеспечивать безукоснительное соблюдение правил, и гарантировать, что игра пройдет честно и открыто. Это означает, что они обязаны принимать справедливые решения, и в случае нарушения правил наказывать игроков той или иной команды в равной степени. И, наоборот, совсем не означает, что они могут свистеть без разбору в интересах только одной стороны.

Футбольной Ассоциации следовало бы инициировать открытое обсуждение качества судейства. Но вместо этого она просто защищает арбитров, всегда и везде, в независимости от обстоятельств, как было в случае с Полом Дёркином, который в прошлогоднем дерби между «Вэст Хэмом» и «Арсеналом» показал Тревору Сиклеру две желтых карточки в течение одной минуты. Арбитры для Ассоциации – это некие священные коровы, которых никому не позволено критиковать.

И все же судьи – это неотъемлемая часть игры, такая же, как угловые флажки, ворота, или игроки. Это просто люди, им свойственно ошибаться, мы все это знаем. Но они очень редко, а некоторые вообще никогда, признают свои ошибки. Почему? Ведь признаться в том, что ты неправ, еще не значит, что ты слабый, это просто значит, что ты обычный человек.

Думаю, вряд ли кто-то надеется, что судьи станут безгрешными. Я точно на это не рассчитываю. Я просто хочу, чтобы они были честными, чтобы их работа находилась под контролем, как моя. Футбольная Ассоциация должна открыто давать судьям оценку, объясняя, почему судью «А» уволили, а судью «В», наоборот, повысили. Тогда лучше станет всем.

Знаю, некоторым арбитрам такие правила вряд ли придутся по душе, но думаю, большинство, все-таки, не будет возражать. Они поймут, что закулисные игры только вызывают подозрения и еще больше усложняют их работу.

Мне пришлось ждать 6-го марта - четвертьфинала Кубка Шотландии, чтобы, наконец, насладиться радостью победы над «Рейнджерс». То, что это случилось на «Селтик Парк», сделало вкус победы еще слаще. Мы вышли вперед спустя 11 минут после начала поединка, а затем я забил второй гол с пенальти на 19-й минуте. Когда мяч вонзился в сетку, я услышал 50.000 голосов, скандировавших мое имя. Это было что-то невероятное.

Мы играли хорошо, создали много опасных моментов и старались не упустить победу. В конце игры каждый раз, когда мы касались мяча, даже когда просто останавливали мяч после вбрасывания из-за боковой, зрители приветствовали нас так громко, что чувствовалось, как дрожит земля. Шум стоял просто оглушительный, такого я раньше никогда не слышал, и с каждым нашим касанием мяча он становился все громче и громче.

Тот матч – мое лучшее воспоминание о шотландском дерби, наверное, потому что оно оказалось единственным, в котором я победил.

Через десять дней мы снова играли против «Ренджерс». За семь туров до конца чемпионата мы отставали от них на пять очков. Победа в родных стенах позволила бы нам сократить отставание до двух очков, и дала бы реальный шанс на завоевание титула. С другой стороны, поражение увеличивало отрыв до восьми пунктов и фактически в девятый раз подряд дарило им чемпионство.

Как они, так и мы были заведены до предела, поэтому игра превратилась в настоящее побоище. В ход пошло все: шипы, локти, головы. Мы лупили друг друга безжалостно. На 44-й минуте Брайан Лаудруп забил гол в наши ворота, а потом Марк Хатли и Макэй получили красные карточки, оставив команды доигрывать матч вдесятером.

Я делал, что мог, борясь впереди вместе с Хорхе Кадете. Пьера Ван Хойдонка продали за неделю до матча вследствие спора с МакКанном по поводу условий контракта. Нам очень не хватало голландца.

После финального свистка фаны «Рейнджерс» стали бурно праздновать успех на своей трибуне, распевая «Десять подряд! Десять подряд!»

Я был опустошен. Я опустился на колени. Мне было страшно обидно. Мы отдали «Рейнджерс» двенадцать очков в четырех последних встречах. Даже если бы мы выиграли хотя бы два из четырех матчей, мы бы сейчас шли на первом месте, имея преимущество в четыре пункта. А вместо этого праздник был на их улице. В очередной раз.

Я уходил с поля, опустив голову, когда ко мне подбежал Ян Фергюсон. Весь матч он в буквальном смысле слова охотился на наших футболистов, играя чрезвычайно грубо. Я не против борьбы, пусть даже временами переходящей грань дозволенного. Иногда это бывает необходимо, но Фергюсон полностью вышел за рамки. Он не был подлым или бескомпромиссным, как Рой Кин, например. Он был просто зверем на поле.

И все же, с моей точки зрения, игра завершилась после финального свистка. Я никогда не переношу свои обиды из одного матча в другой. После окончания поединка нужно забыть все плохое, что произошло на поле, и неважно, что это было.

Но Фергюсон наклонился ко мне и прокричал мне в ухо: «Пошел ты, ублюдок!»

Сначала я не поверил своим ушам. На это потребовалось несколько секунд.

Мы только что проиграли матч и чемпионат перед собственными болельщиками на «Селтик Парк» - нашем храме, и этот Ян Фергюсон, это ничтожество, смеет подходить и оскорблять меня без причины.

Это называется бить лежачего ногами. Если бы он сказал что-нибудь саркастическое, например, «Здорово вы выиграли титул» или что-то в таком же духе, все бы было иначе. Я бы его просто послал куда следует и все.

Но нет, он намеренно оскорбил меня, чтобы еще больше унизить «Селтик».

Я не собирался этого терпеть.

Я повернулся и погнался за ним по полю. В это время он направлялся к своим одноклубникам, праздновавшим победу в другом конце поля. Я не мог дать ему улизнуть.

Он стал убегать от меня, и было очевидно, что он напуган. Наконец, я его догнал и схватил, но борьба оказалась непродолжительной. Вмешались другие игроки и разняли нас.

И хорошо, потому что я бы точно из него сделал отбивную. Не думаю, что еще когда-нибудь в жизни я был настолько разъярен. Даже не сомневаюсь, я бы отделал его так, что мало бы не показалось.

Вскоре после этого Томми Бамса уволили. Это был болезненный удар для меня. За время его работы мы стали сплоченным коллективом, и это увольнение было самым настоящим абсурдом.

Руководство могло бы подождать еще несколько недель, дав Томми закончить сезон достойно. Но вместо этого они просто вышвырнули его вон. Теперь я понял, что за люди находятся во главе «Селтика».